Работать нельзя – депортировать: из южных регионов выдавливают трудовых мигрантов

В России продолжается государственная кампания по ограничению прав трудовых мигрантов, которая с новой силой активизировалась после теракта в "Крокус Сити Холле". На юге страны больше всего запретов – в Краснодарском крае, Волгоградской и Ростовской областях. Сайт Кавказ.Реалии разбирался, что стоит за усилением контроля над иностранцами и к чему это приведет.

В конце апреля временно исполняющий обязанности губернатора Ростовской области Юрий Слюсарь подписал указ, запрещающий иностранным гражданам работать по трудовым патентам на металлургическом производстве и в фитнес-центрах. Согласно официальной информации, это решение "направлено на обеспечение приоритетного трудового устройства граждан России". Чем обусловлен запрет на работу мигрантов именно в металлургии и фитнес-центрах, власти региона не объяснили.

В марте частичный запрет на работу мигрантов по патентам вступил в силу в Волгоградской области: теперь им недоступно трудоустройство в сферах образования, здравоохранения, пассажирских перевозок, торговли, общественного питания, курьерской доставки, а также охоты на диких животных. Как утверждали местные власти, такое решение принято "в целях сбалансированного развития регионального рынка труда и повышения конкурентоспособности местных соискателей".

"Новая система также позволяет упорядочить процесс привлечения трудовых мигрантов, делать акцент на высококвалифицированных иностранных специалистах – они, как правило, работают по заявке работодателя и трудовой визе, а не по патенту", – отмечали в областном комитете по труду и занятости населения.

Патент – самый распространенный способ, позволяющий гражданам из безвизовых стран легально работать в России. Он оформляется для конкретного региона и вида деятельности. Без патента принимать на работу иностранного сотрудника запрещено: за нарушение предусмотрены штрафы и приостановка деятельности. Не требуется оформлять патент гражданам стран Евразийского экономического союза – Беларуси, Казахстана, Армении и Кыргызстана. Кроме того, мигрантам позволено работать без патента на оккупированных Россией территориях Украины – в марте это разрешение продлил президент Владимир Путин.

Регион-лидер по ограничениям для мигрантов – Краснодарский край. С 2025 года там введен запрет на трудоустройство иностранцев по патентам во всех сферах экономической деятельности. Временное исключение сделали только для строительства – работодателям дали отсрочку до 1 июля. Кубанские власти объяснили принятые меры "необходимостью поддержания оптимального баланса трудовых ресурсов и содействия приоритетному трудоустройству граждан РФ".

Всего, согласно данным профильных сайтов, по состоянию на весну 2025 года в России находится более шести с половиной миллионов иностранцев. Примерно 10 процентов из них не имеют легальных оснований для проживания и работы в стране. С февраля в России работает "реестр контролируемых лиц" для иностранцев-нелегалов. Заподозренные в нарушениях не могут покупать недвижимость или транспорт, пользоваться банковскими услугами, вступать в брак, менять место жительства без разрешения МВД. Если мигрант неоднократно нарушит установленные запреты, его депортируют – теперь для этого достаточно решения полиции.

В марте глава МВД Владимир Колокольцев заявил, что в "реестр контролируемых лиц" включены 685 тысяч иностранцев; некоторые жаловались на ошибки в работе системы. В полиции признавали, что большая часть нелегалов – женщины и дети.

Изначально "урегулировать свой правовой статус" мигранты должны были до 30 апреля, но Путин продлил этот срок – до 10 сентября. В апреле президент также предписал в течение трех месяцев образовать на базе Главного управления по вопросам миграции МВД России Службу по вопросам гражданства и регистрации иностранных граждан. На фоне ужесточения контроля в полиции пожаловались на резкий рост случаев подделки миграционных документов – более чем на 40 процентов.

Различные ограничения на работу мигрантов, по подсчетам журналистов "Верстки", введены почти в 50 российских регионах, в основном они направлены на рабочих из Узбекистана и Таджикистана. В этой ситуации иностранцы с действующим патентом оказываются в крайне затруднительном положении: они не могут работать там, где живут, и легально поехать на заработки в другой регион тоже не могут. В итоге им остается либо трудоустраиваться незаконно, либо возвращаться на родину.

Параллельно с этим на овощебазах, складах, стройках продолжаются полицейские рейды и задержания иностранных рабочих, а также тех, кто за деньги помогает им обходить российские законы. На юге страны чаще всего подобные рейды проходят в Краснодарском крае.

Тем приезжим, которые успели получить российские паспорта и работают легально, раздают повестки и принудительно ставят на воинский учет. Однако известны случаи, когда на войну в Украину предлагают отправиться и тем, кто российского паспорта еще не имеет – в случае отказа их депортируют. Всего, по данным МВД, в 2024 году было проведено почти 300 тысяч "мероприятий, направленных на выявление фактов нарушения миграционного законодательства".

Армия, гетто или депортация

Эксперт Антидискриминационного центра "Мемориал" Стефания Кулаева подчеркивает: новые запреты на работу для мигрантов в России оформлены как ограничения по гражданству, а не по этническому признаку – и именно этим они юридически не подпадают под понятие ксенофобии. Но на практике, говорит собеседница, это дискриминация, завуалированная под правовое регулирование.

"Так ее легче оправдать юридически: мол, приоритет [на работу] у граждан. Хотя фактически страдают конкретные уязвимые к дискриминации группы – кыргызы, таджики, узбеки или даже русские из Узбекистана. [Новые] ограничения касаются всех, у кого не российский паспорт", – объясняет Кулаева.

По словам правозащитницы, принятые меры бьют по бизнесу и создают трагические последствия для мигрантов, которые оказываются в правовом тупике. Раньше получение российского гражданства могло облегчить им жизнь, но теперь это стало ловушкой: новые граждане рискуют оказаться в армии, а те, кто остается без паспорта, подвергаются постоянным облавам, продолжает она.

"Если ты не гражданин – будут бесконечно гонять. На стройках, в общежитиях, на базарах, везде. Уже и на свадьбах, и в спортзалах. А если ты гражданин – то воинский учет. Сейчас вроде бы мобилизации нет, но в любой момент может начаться. Люди зажаты в тиски", – говорит правозащитница.

Государственная машина, по ее словам, действует все агрессивнее. Лидером этой кампании собеседница называет главу Следственного комитета Александра Бастрыкина, который активно реагирует в соцсетях на каждую связанную с мигрантами жалобу, включая межнациональные ссоры между детьми и бытовые конфликты между соседями.

"У него теперь почти комическая – для столь высокой должности – роль. Какой-нибудь кыргызский ребенок не поладил в первом классе с русским ребенком. Родители кыргызского ребенка вступились, поругались с родителями русского ребенка. Те написали Бастрыкину. Он – все дела бросил, принялся разбираться, почему семилетние дети что-то там не поделили. И это уровень главы федерального ведомства", – замечает Кулаева.

Происходящее, по ее мнению, не связано с мобилизационными задачами. Кампания против мигрантов, считает она, – это в первую очередь популизм, попытка отвлечь внимание от насущных проблем и сыграть на внутреннем страхе: "У кого-то гибнут родственники, кто-то возвращается с фронта инвалидом, у кого-то резко ухудшилось экономическое положение, кто-то больше не ездит за границу. Всем обидно. А кто виноват? Говорят, нас все обижают: Америка, Украина, весь мир. Но они где-то далеко. А вот таджик, вот он – рядом. Он ведет маршрутку. Его легко сделать виноватым".

Социолог и историк Дмитрий Дубровский соглашается, что усиливающийся контроль за мигрантами в России не имеет ни экономической, ни мобилизационной логики. По его словам, речь идет о давно запущенном процессе секьюритизации – превращении миграции из гражданской сферы в объект полицейского контроля.

"Миграция в России уже давно стала вопросом безопасности. Когда-то этим занималась Федеральная миграционная служба – ее можно критиковать, но это было гражданское ведомство. Потом передали все в МВД, и с этого момента миграция окончательно стала вопросом полицейским. После "Крокуса" власти теперь вообще считают мигрантов постоянной угрозой. И в регионах просто стараются избавиться от иностранцев. Логика простая: нет мигрантов – нет проблем", – говорит Дубровский.

В то же время, отмечает собеседник, российская экономика все меньше нуждается в трудовых мигрантах, потому что переходит на военные рельсы. Главные задачи – армия и оборонное производство, а не развитие гражданского сектора: "Сейчас эти руки просто не нужны. Нужны люди, которые либо воюют, либо работают на военном заводе. Поэтому государство говорит: хотите гражданство – идите в армию".

Мигрантофобия – это уже не осуждаемое деяние, а часть официального нарратива, Россия превращается в "национализирующееся государство", продолжает он. По мнению Дубровского, пока это не "Россия для русских", а скорее имперская модель: хочешь быть своим – заслужи. Последствия этой политики, по его словам, уже очевидны: Россия движется к геттоизации. Исключенные из легальной экономики мигранты уходят в тень, становятся уязвимыми, попадают под контроль криминальных структур.

"Двадцать лет твердили: "мы боимся появления гетто". А теперь [власти] сами их создают. Людей выдавливают из нормальной жизни, и они замыкаются – в сером или черном рынке труда. Работодателям даже выгодно: можно платить меньше. А государство теряет контроль. Эти люди никуда не исчезнут. Просто уйдут в тень. И еще – начнут уезжать в другие страны. Система замещающей миграции рушится, а с ней – устойчивость в регионах, где без мигрантов некому работать", – заключил Дубровский.

Экономический обозреватель Максим Блант подчеркивает: в условиях острого дефицита рабочей силы трудовые мигранты остаются ключевым ресурсом для российской экономики. Но власти, говорит он, игнорируют эту реальность.

"Экономика теряет потенциал роста. Несколько пунктов ВВП в год страна просто не добирает. Центральный банк России прямо пишет: главная проблема – не хватает людей. И никакие деньги это не решают – новых работников неоткуда взять. А ведь часть из них еще и гибнет на фронте. Министр промышленности недавно оценил потребности отрасли в два миллиона человек. А ведь есть еще строительство, сельское хозяйство. Без сезонных рабочих они не справляются", – продолжает экономист.

Он отмечает: даже те россияне, кто негативно относится к мигрантам, уже сталкиваются с последствиями этой политики в повседневной жизни.

"Картошка в прошлом году подорожала в 2-3 раза, в том числе потому что не хватало рабочих рук – урожай не собрали. Строительство подорожало – потому что исчезли крановщики, сварщики, разнорабочие. Цены растут во всех сферах, где раньше держались на дешевом труде. А он в России перестает быть дешевым. [Новые ограничения на работу мигрантов] это исключительно политическая и популистская такая история, которая абсолютно игнорирует любые экономические предпосылки, любые экономические факторы", – заключает он.

• Председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко предложила сократить набор абитуриентов из регионов в крупнейшие университеты Москвы, Санкт-Петербурга и Казани. По ее мнению, молодым людям лучше оставаться в родных регионах с родителями, которые помогут воспитать детей, а не становиться менеджерами-"неудачниками" в мегаполисах. Что об этом думают студенты из Чечни и почему эксперты называют такое предложение незаконным – в материале сайта Кавказ.Реалии.
• В России вновь разгорелась дискуссия о допустимости ношения никаба – полностью закрытой мусульманской одежды. Причиной стали нападения на мусульманок в российских регионах и задержание в Дагестане нескольких верующих. В прошлом году подобная волна обсуждений закончилась громкими высказываниями в Кремле и временным запретом на никаб от дагестанского муфтията. Чем может закончиться нынешняя волна борьбы с этой одеждой – в материале сайта Кавказ.Реалии.